Последняя любовь в Царьграде

[Авдотья Никифоровна]

Автор: Авдотья Никифоровна
Фандом: мир Гарри Поттера
Пейринг: Чарли Уизли/Арина Карагиёвич, Виктор Крум.
Рейтинг: R
Дисклеймер: всё принадлежит законному автору.
Описание: Однажды Чарли Уизли познакомился с очаровательной сербкой, которая очень любила клюквенный морс, истерики и квиддич.
По-моему нужно поменять название, теперь оно мало соотвествует сюжету, а идей нет.

1 глава

Книга Исхода описывает путешествие и удивительные вещи, произошедшие за ее время, включая Десять заповедей, различные спецэффекты и строительство Суэцкого канала.
Из сочинений американских студентов

Элоиза Криг проснулась от звуков шагов за дверью.
«И кому это не спится?..» - уже начала ворчать под нос себе девушка, но тот час одёрнула себя девушка, вспомнив, что не дома она задремала в кресле, а в редакции «Ежедневного пророка»
Она прислушалась – шаги удалялись и вскоре затихли. Элоиза вздохнула с облегчением и уставилась на лампу, что освещала ворох старых газет у неё на столе.
«Зачем? Ну зачем я пошла сюда работать? – спрашивала у пустоты молодая журналистка. – Дедушка верно говорил, что с нашей фамилией можно только аврором бандитов гонять, или наоборот, а я, дура, в эту яму влезла! Дура. Дура. Дура!»
С последним словом она ударила головой об стол. Какая-то старуха на портрете ехидно заметила, что надо всё таки полегче – голове то ничего, а стола жалко. Элоиза решила, что с неё хватит ночных бдений в редакции и, запихнув в сумку кипу газет, пошла домой.
Выйдя на улицу и набрав полные лёгкие воздуха свежей майской ночи, девушка решила, что больше никогда не останется в редакции после окончания рабочего дня, ведь намного лучше брать с собой неоконченные статьи и работать над ними в дома. В конце концов, там нет надоедливых портретов; редактора, в чьём взгляде читается всё большое разочарование; коллег, которые шушукаются, что это она, Элоиза, подсидела Риту Скиттер или ещё чего хуже.
Стоило только прийти домой, как немка тут же бросила на пол тяжёлую сумку с ворохом старых газет и, сняв туфли, пошла на кухню. Поужинав, она снова взялась за старые издания «Пророка».
Журналистка остановилась на спец выпуску, посвящённом финальному матчу Чемпионата мира по квиддичю и тем безобразием, что случилось сразу после него. Эта газета была на десять страниц толще обычного номера (одна статья Риты Скиттер сколько листов заняла).
«Рита… - Элоиза впервые подумала о своей предшественнице без злости: у этой стервы (это слово в устах девушки звучало почти нежно) были прекрасные статьи. Сколько у них было сарказма, сколько желчи и нахальства! Эх, мне бы так…»
Через несколько мгновений девушка продолжила сеанс ментального мазохизму, на этот раз заговорив уже в голос:
- А мне так не будет. Купила самописное перо и уже думала, что буду писать как Скиттер, так эта хреновина пишет так, как думает хозяйка! А я всё не могу избавиться от дурацкого делового тона! Хотя… это всё же лучше чем в Ненси Эбот.
Элоиза невольно засмеялась, вспомнив, как её подруга отправилась брать интервью в Люциуса Малфоя, которого снова заподозрили в участии в финансовой афере. Возвратившись, это чудо в кудрях пошло к редактору с невычитанной статьёй. В результате, шеф метал громы и молнии, понимая, что на ещё одну встречу лорд Малфой вряд ли согласится, Ненси час рыдала в курилке, ну а Рита носилась с кабинета в кабинет, показывая всем текст лишённый каких-либо фактов, касающихся преступления, предположений или клеветы, но зато местивший такие фразы как «серые как сталь глаза», «длинные платиновые волосы», «мужественный подбородок» и другой подростковый бред, который, по ходу, оказался верным, словно низлл, и не оставил свою хозяйку один на один с превратностями жестокой взрослой жизни.
Кстати, именно мисс Эбот предложила найти новую тему для статьи. Ведь одна маггловская книга по психологии гласила, что частое повторение одной и той же самой информации в газете может вызвать у некоторых людей подозрения. Но легко сказать «новая тема», а попробуй её найти, если почти всё запрещено Министерством, а из разрешённых интересных тем… Короче, «сумасшедший Поттер» всем уже успел надоесть,а других новостей, кажется, не было («хотя и это не новость» - хмыкнула журналистка).
Листая пророк девушка обнаружила сложенного вдвое, изданного два года назад «Ворона со Славии», точнее его англоязычну версию. Немка буркнула, что надо будет этой Кузьмич - или как там уборщицу звать – сказать, чтобы не таскала всякую дрянь в редакцию.
- Она, вообще-то, должна убирать в помещении, а не приносить мусор с собой, - продолжала размышлять вслух Элоиза, листая небольшую газету от которой на несколько миль разило презрением ко всему западному: от политики до еды и стиля одежды; основную идею всех выпусков этого издания, можно было выразить одним предложением: «неважно где вы сейчас и как вам порой не «вшистко едно», но, вашу мать, не забывайте Русь-матушку, солнечную Болгарию, барзо гонорову Польшу, вольнолюбивую Сербию, или откуда вы там!»
Обнаружив на последней странице рядом с поздравлениями и некрологами слова о том, что редакция, не желая оскорблять чувства англичан и им сочувствующим, не будет печатать интервью заслуженного педагога, кавалера ордена Святослава Храброго, преподавателя Дурмштранга Серика Султангабиева, немка крепко задумалась о содержании оригинала.
В лёгком шоке Элоиза снова начала листать пропагандисткое издание, порой соглашаясь с мнением «варваров с востока» и всё больше проникаясь их идеями. Вдруг журналистка наткнуась на заметку о том, что болгарин Виктор Крум и сербка Арина Карагиёвич разорвали помолвку.
Элоиза несколько раз моргнула и побежала за самописным пером, надеясь, что всё-таки сможет растянуть на одну-две страницы шесть предложений из «Ворона».

2 глава



Бостонское чаепитие произошло в Перл-Харборе.
Из сочинений американских студентов

Лениво взмахивая крыльями, парила в небе чёрная дракониха. Её жёлтые глаза с тоской и затаённой болью глядели на покрытые лесом горы. Она резко втянула ноздрями воздух, словно готовясь к отчаянному броску… но выпустив лёгкую струйку дыма, спокойно подлетела к поджидающим у вольера драконоводам.
Прогулка окончилась.

Закрыв в вольер Кару (самую старую дракониху-хвосторогу в заповеднику), Чарли Уизли улыбнулся стоящей рядом с ним девушке.
- Не правда ли они чудесные? – в очередной раз спросил драконовод у своей напарницы.
- Да уж, просто душечки, - лениво съязвила в ответ та, вытирая руки о своё чёрное платье – она их запачкала о закопчённые прутья клетки. Она вообще была довольно неловкой, что, впрочем, совсем не мешало ей исправно работать в заповеднике, а ведь труд драконоводов был и тяжёлым, и опасным. Впрочем, девушка никогда не разбивала чашек и тарелок, но никто из ёе коллег не видел её чистой. Нет, она старалась всегда выглядеть опрятно, но, увы и ах, она не могла написать и строчки не запачкав чернилами пальцы, е туфли были заляпаны свежей грязью в самое сухое лето, ну а после того, как в её доме поселился ворон, коллеги часто помогали ей вытаскивать из её волос застрявший там птичий пух и черные перья.
Если бы они тебе не нравились, не стала бы ты здесь работать, – с уверенностью заявил англичанин и продолжил: хвосторог нельзя терпеть – их можно только любить или ненавидеть.
- Конечно, не стала бы, - улыбнувшись, согласилась та. Чарли улыбнулся в ответ. Парень явно собирался что-то сказать, но продолжал просто смотреть на её. Так бы и продолжалось, если бы девушка не сказала простую фразу, что сумела вывести его из ступора:
- Ну, я пойду, наверное…
- Подожди, - встрепенулся драконовод. – Подожди! Просто, может, мы бы куда-то сходили сегодня… вечером… вместе.
Девушка лишь виновато улыбнулась и ответила, что она очень занята и у неё совершенно нет свободного времени…
- Ты так ведёшь себя, словно скрываешься от нас: ни к кому в гости не ходишь, да и сама никого не приглашаешь.
- Да, ты прав, - несколько поспешно ответила та. – наверное, мне всё же следует немного развеяться. Но тебе не кажется, что приглашать куда-то девушку, не узнав даже её имя, это как-то – как бы правильнее сказать – немного странно, хотя, может, в Англии так и принято…
- Нет, не принято, - успокоил её драконовод, заметив, что познакомиться они могут и сейчас, но девушка ответила, что такой вариант развития событий её совершенно не устраивает: вдруг Чарли не понравится её имя и он откажется от своей затеи.
- Тогда я буду ждать тебя у «Пьяной виллы» в восемь, о прекрасная незнакомка!

Две недели назад работник из отдела кадров Розван Урсу, что вместо шведа Терира Оллафсона в паре с Чарли Уизли будет работать «господжица Карагиёвич», на что тот отреогировал совершенно спокойно. В тот день они не успели даже познакомиться – двое совсем молодых драконов затеяли драку и пришлось их разнимать, перевязывать им раны, ловить старую дракониху Кару, решившую под шумок выбраться из вольера, и тушить волосы господжицы. После всего этого его напарница побежала в медпункт, набегу крикнув «Good bay», уродуя каждое слово, словно немецкий шпион из старых магловских фильмов.
Карагиёвич оказалась весьма умной девушкой и схватывала новые знания налету, но она с самого начала выводить Чарли из себя своей скрытностью и раздражительностью.
Первые шесть дней он не обращал внимания на то, что девушка избегала любых расспросов на темы, не касающееся работы – в конце концов в заповеднике работает множество интересных людей со всего мира. Какое ему дело до одной угрюмой славянки?
К вечеру восьмого дня Чарли понял – так дело не пойдёт, ведь они работают в одном коллективе и, потом, драконовод – профессия опасная, в ней, как и в танце, главное доверие, да и, если подумать мисс Карагиёвич очень красивая девушка.
У неё были черные кудри, тёмные глаза, смуглая кожа и красивая фигура. Вообще-то, её назвать ни утонченной, ни изящной, ни тем более милой язык не поворачивался – она была роскошной, как бы выразился Григорий, цыган, которому его национальность не помешала добросовестно исполнять обязанности сторожа в заповеднике. Через некоторое время Чарли понял, что его напарница немного похожа лицом на Гермиону Грейнджер, подругу его младшего брата. Нет, у Карагиёвич не было проблем с передними зубами, но когда эти девушки злились, то становились похожими, как две разлучённые в детстве сестры. Только вот если такое выражение у юной гриффиндорки было очень редким, то у Карагивич почти постоянным. И ещё в анкете, которую она заполнила, устроившись на работу, в графе вес было написано семьдесят один килограм. И всё-таки, по мнению Чарли она была красивой.
Да, красивой, а если за ней бегать со Скоргифаем наготове, то и аккуратной.

- Так ты из Сербии?
- Ага, прямо с Белграда. Я жила вместе с семьёй своего дяди в старинном доме в центре города.
- Арина, а что случилось с твоими родителями? – спросил, чувствуя себя алкоголиком, Чарли, у сербки, которая обиделась на принесённое официантом красное вино и очень раздражённым голосом требовала себе клюквенного морса.
- Они умерли, когда мне было полтора года, - спокойно ответила Арина.
Чарли, мысленно отругав себя за бестактность, начал извиняться перед ней, говоря, что ему очень жаль.
- А чего тебе жаль? – злым голосом спросила девушка. – Ты их разве знал? Так чего тебе жалеть? Ну, тогда какое тебе дело до двух жалких унтерменов?! – прокричав это в лицо Чарли, Карагиёвич схватила сумочку и бросилась к выходу под удивлёнными взглядами посетителей и обслуги.
Ну, а он продолжал сидеть за столиком, понурив голову – сербка несомненно была очень красивой, но всё равно оставалась совершенно невыносимой.
Свидание окончилось.

3 глава

Гунн Афинна вторгся на Балканы до самой Франции»
Из сочинений американских студентов

Маги Балкан – народ преимущественно дикий, очень обидчивый и часто глубоко патриотичный. Особенно, если говорить о знати, хотя некоторые маглорождённые…
Одним словом, коль вам надоел туманный Альбион и захотелось вдруг экзотики с оттенком – выражусь здесь, как магл – треша, не спешите хвататься потной от волнения и предвкушения рукой за портключ. Не спешите, как бы не задурили вам головы мечты о том, как вас перенесёт на тысячи километров от надоевшей Британии, в другую, ни на что не похожую, интересующую вас Страну, где ждут вас невероятные приключения – в чём не сомневайтесь ни минуты. В Англии для вас всё блекло и привычно, даже небо будто застиранная тряпка, солнце не солнце, а Люмос в исполнении полусквиба, вечный дождь и туман, вечная противная слякоть, а Там…
Вот именно, а там помимо высоких гор, яркого солнца, синего моря и снежной зимы есть ещё местные жители, о которых забывать не грешно, а просто опасно. Они обладают не только гипертрофированным гостеприимством и радушием, специфическим музыкальным вкусом, но и хорошей памятью, очень хорошей, просто великолепной, настолько феноменальной, что вам захочется выть вервольфом, или реветь, как разъярённая мантикора.
Поэтому помните, что перед тем, как стиснуть в руке портключ, надо обязательно засунуть поглубже себе в жопу все анекдоты о Восточной Европе, всё, что вы выучили о ней на Истории магии, прочитали в газетах, или услышали когда-либо по радио.
Но если портключ собирается перетащить вас не в какую-то столицу, а в глубинку подобно Златны* – небольшого румынского городка, что находится недалеко от одного очень заповедника - этих мер может скорее всего оказаться недостаточно, поэтому возьмите с собой небольшие кусочки пергамента, на которых напишите для себя наиболее часто употребляемые фразы – не используйте для этого разговорники, ведь они не вызывают особых эмоций у местных. При встрече с агрессивно настроенным аборигеном ваши усилия будут вознаграждены – весь боевой запал покинет его, уступив место участию и вполне искреннему желанию помочь, стоит вам только начать читать что-то с этих бумажек. Поняв, что вы иностранец, он спросит вас о вашей родной стране. Стоит ему только услышать слово «Англия», он сразу проникнется к вам сочувствием – порой смешанным с толикой брезгливого любопытства – и поведёт вас в свой дом – если таковой имеется. Там вас угостят нормальной по их мнению едой и станут расспрашивать о Англии, а вы по причине языкового барьера будите мычать и разводить руками. Хозяевам незнание английского не помешает часами объяснять вам, что они думают о Англии. Впрочем, по интонации будет понятно, ЧТО они думают, но не надо унывать в этот ответственный для вас момент – продолжайте улыбаться и согласно трясти головой – ну, а если судьба забросила вас в Болгарию, то качать. Кстати, этот нехитрый приём поможет скрыть дрожь, которая может появиться в особо впечатлительных после нескольких часов пребывания в стране вашей мечты.
К вашему вниманию: лекции с Истории Англии – это очень частое явление, которое может оказаться очень длительным, поэтому успокойтесь, расслабьтесь и соглашайтесь со всем, потому что делаете вы всё это вовсе не из вежливости.
Советы Чарли Септимуса Уизли неофитам.**

Златна весьма красивый городок и Чарли начинает понимать, что зря никогда не удосуживался неспешно прогуляться по его улицам. Но у него совершенно нет времени – он и так уже опаздывает на работу, а ещё цветы нужно купить, потому что наколдованные в подарок – это не просто нонсенс, но и хороший повод для скандала, а скандалы и истерики ему успели надоесть ещё дома, в Норе (однажды отец забыл о мамином Дне рождения, опомнился только у входной двери и почему-то решил, что можно всё решить простым заклятием).
Вообще-то, особенного повода для цветов нет, но порой Чарли просто хотел что-то подарить Арине, с которой он всё-таки встречался. Как говориться, не взирая на его затраханость и её ПМСы, они всё ещё вместе.
Цветочный магазин находиться удивительно легко. Магазин как магазин – обычный такой магловский. С недавних пор Чарли всё больше и больше любит вещи простецов: фотографии не двигаются, не прячутся за рамку, не показывают языка; зеркала не язвят по поводу внешности голосом твоей мамы, букеты не ловят мух, не поют, не светятся, не декламируют стихи на французском, короче, ведут себя, как нормальные растения – молчат, не шевелятся и не стонут, когда их выбрасывают.
Немного побродив между вазами с цветами и готовыми букетами, Чарли делает свой выбор и, достав с кармана магловские купюры, говорит, что покупает вон ту алую розу с длинным стеблем.
А в ответ тишина.
Короткостриженая женщина у прилавка недоуменно смотрит на покупателя, который, сморозив не пойми что, ждёт добра, а сам-то патлатый, рыжий, в веснушках весь и одет не пойми как – сразу видно, что сумасшедший. Сбежал, наверно, с клиники. Там его врачи с собаками ищут, а он здесь к розам лезет. Голодный что ли?
- ну, шо всрався? – Чарли пробормотал себе под нос любимую фразу его коллеги Анны Чарненко и запоздало вспомнил, что так и не выучил ни румынского, ни русского, а в заповеднике разговаривал на… нет, это нельзя было назвать даже смесью нескольких языков – это боггарт лингвиста скорее. Впрочем, не он один, там все так говорили – все использовали в быту румынско-русско-немецко-турецко-болгарско-сербско-испанско-арабский язык. Такой себе диалект заповедника получался. И самое главное все друг друга понимали. Однажды кто-то не закрыл вольер, и молодой дракон вышел наружу, заметил Чарли и начал подкрадываться к нему, готовясь к броску. Драконы, несмотря на свой огромный размер, могут передвигаться совершенно бесшумно – и ему точно не пришлось бы позориться в магазине, если бы рядом не оказалось других драконоводов, которые предупредили его об опасности. И словарь ему тогда не понадобился, переводчик тоже.
А про короткостриженую так не скажешь.
В помощь Чарли пришли навыки невербального общения и естественное желание продавщицы впарить свой товар хоть кому-то. Пусть и больному на голову, но зато при деньгах.
Вот повелительница флоры взяла ту розу, понесла к прилавку, положила на стол, склонилась над ней, как троль над первокурсником, и тут же начала обматывать её какой-то кричаще ярко раскрашенной, прозрачной, противно шелестящей, дрянью, которая до этого была скручена в тугой рулон и лежала рядом с кассой среди других непонятных для Чарли вещей.
Услышав негодующие возгласы странного покупателя, женщина остановилась и начала обратно скручивать свою плёнку. Получив от Чарли деньги она сразу стала через них смотреть на солнце и не заметила, как е первый покупатель в то утро ушёл, думая о том насколько сумасшедшие порой бывают маглы.

- Мистер Урсу, но вы ведь понимаете, что это бред?!
- Господин Уизли, я понимаю вас и кхм ваше состояние, но поймите и наше положение! Наш заповедник – это единственное место на земле, где обитают хвостороги. Поэтому успокойтесь и выслушайте! До чего она довела несчастного трёхлетнего ребёнка! Он начал заикаться! Это, это ведь на всю жизнь.
- Этот малыш больше за неё в два раза, чем она могла его так напугать?!
- Чем? Понятия не имею чем! Но эти сербы на всё способны – ничего святого! Господжица Карагиёвич уволена и точка. И потом – у неё же нет никакого образования, даже в младшую школу не ходила…
На мгновение чувство обиды за свою девушку отступило:
- Тогда почему вы её взяли на работу???
- ну ведь она сербка… - пробормотал Розван Урсу, а потом засмеялся и сказал: - знаешь, Чарли, это – действительно бред, но Карагиёвич подписала все бумаги и изменить правда ничего нельзя: драконы – создания бешенные и двинутых с ними лучше не держать.
- Двинутых? Меня вы так тоже называли – идти собирать вещи? – вяло съязвил в ответ тот, от чего господин Урсу просто отмахнулся и начал рыться в ящику с бумагами.
Достав один из листов, он пробурчал что-то вроде того «какой матери оно здесь лежит?» и протянул его Чарли, сказавши, что, как он понимает, тот сможет это отдать на руки господжице Арине Карагиёвич.

Солнце медленно клонилось к горам. Рабочий день уже почти закончился.
Покормив и проверив состояние Кары, которая в тот день была очень спокойной и даже не пыталась напасть со спины, что последние несколько недель вошло в привычку у старой драконихи, Чарли снова посмотрел на лист пергамента. Это был то ли паспорт, то ли… это вообще могло быть что угодно – он так и не научился разбираться в местных документах и главное так и не понял зачем их столько.
Документ был совершенно обычным: маленькая колдография (на ней Арина пытается сохранять спокойствие, но время от времени бросает сердитые взгляды – похоже колдограф мялся и заставил её ждать), двенадцать печатей, несколько строчек на кирилице, продублированных латиницей, хотя всё равно ничего не понятно.
Но почему ничего не понятно?
Belgrade, Kneza Mihaila 32/15.

______________________________________
*Небольшой городок в Румынии; использован, потому что в интернете я не смогла найти никакой информации о местонахождении заповедника.
**Полное имя Чарли Роулинг не указала, поэтому у меня его назвали в честь дедушки Септимуса Уизли.


4 глава

Шумерская культура, самая старая, началась за 3500 лет до Рождества. Людям дозволялись демократические свободы вроде взимания зуба за зуб и глаза за глаз.
Из сочинений американских студентов

Выйдя на свет Божий с тёмной подворотни, в которую перенёс его портключ, Чарли пошёл по городу, всматриваясь в таблички на домах и сверяясь с картой, ища ту самую улицу Князя Михаила.
Солнце почти скрылось, но разогретые каменные дома и дорога отдавали свой жар воздуху, который благосклонно принимал этот дар, явно намереваясь показать фигу горожанам, разрушив все их надежды на прохладную ночь. В воздухе стояла пыль.
С дверей различных кафе и ресторанов призывно пахло чем-то вкусным, но, похоже, не одного Чарли выворачивало от самого запаха еды. Белградцы стремились поскорее попасть к себе домой и залезть под душ. Мечты гостей столицы, впрочем, мало отличались от идей коренных жителей, вот только вместо дома у них фигурировали гостиницы или жилища тех, кто приютил их.
По правде, Чарли не знал, как Арина отреагирует на его визит: она не любила вторжений и очень часто говорила, что незваный гость хуже албанца. Потом Розван Урсу заметил, что такие высказывания разжигают межнациональную рознь и поэтому недопустимы в международному заповеднику. Арина учла его слова и впредь говорила, что незваный гость лучше албанца.

Квартира Арины оказалась в мансарде четырёхэтажного дома. В строении, увы, не было прохлады – напротив, с каждым этажом становилось всё жарче и жарче. И у Чарли, хоть он был весьма сильным молодым человеком, закружилась голова и потемнело в глазах, когда он преодолел последний лестничный пролёт.
Наверное, именно поэтому он не сразу заметил одну странность – двери были открытыми и с квартиры доносились чьи-то голоса. Перед внутренним взором англичанина пронеслись все те статьи «Пророка» о Восточной Европе – стоит только заглянуть туда и он увидит Их… В тулупах, с водкой и медведями… РУССКАЯ МАФИЯ…
Чарли выхватил палочку, на мгновение прислушался… и снова спрятал её – он узнал голос Арины, говорившей с какой-то девушкой.
Уже собравшись для приличия постучать и зайти, он замер с поднятой рукой – не прогонит? От сербки всего можно было ждать всего.
Всего.
Абсолютно всего. Целуешь её и не знаешь – ответит или врежет. Бывало ведь по-разному.
Помнится, когда-то, на курсе, вроде, шестом он расстался со своей девушкой, Барбарой Хегази, потому что она была ну очень предсказуемой – под конец с ней даже не надо было говорить, ведь и так известно, что бы она ответила. Говорят, она уже вышла замуж и уехала на свою историческую родину в Ливан, родила трёх детей, а он, похоже, отбывает свою плохую карму в Румынии и боится прийти домой к своей девушке.
Глубоко вздохнув и припомнив себе девиз родного факультета, Чарли вошёл внутрь.
Может, нежелание мисс Карагиёвич принимать у себя гостей было связано вовсе не со скрытностью…
Просто убрать весь этот срач даже при знании бытовых заклятий на уровне Моли Уизли – трудовой подвиг. Большая куча женской обуви: босоножки, туфли, зимние сапоги с неопознанного белого меха. Лежащий на всём этом затёртый цилиндр выглядел очень одиноко. В углу обнаружилась чёрная метла местного производства с нарисованной красной звездой, но без серпа и молота; она была явно спортивной, в хорошем состоянии, что было заметно даже через густую паутину и толстый слой пыли.
На квартиру кто-то мудрый, явно предчувствуя грядущую катастрофу, наложил чары расширения пространства: от прихожей шёл длинный коридор со многими дверями и нишами.
Чарли двинулся по коридору на голоса. Пытаясь перелезть через невесть почему стоящий на проходе диван, он споткнулся и чуть не упал на столик для чайных церемоний. После этого Чарли начал пробираться через завалы более осторожно, поневоле прислушиваясь к разговору.

- Я не хочу больше об этом слушать.
- Арина, ты не понимаешь, ты не хочешь меня понять – нами пользуются, нас эксплуатируют! Тем более, в декларации прав человека написано…
- Да она же магловская!
- … написано, что женщины и мужчины имеют равные права, поэтому…
- Чай будешь?
- Нет, спасибо. Поэтому эти слова оскорбительны… Ты меня, вообще, слушаешь?
- Слушаю, Драга, слушаю, но не понимаю: лучше, чтобы твой Ратко был заженым, или чтобы ты – мужатой женщиной?
- Это не справедливо: если у нас одинаковые права, то любое нарушение гендерного равноправия должно быть наказуемым!
- Ага, сорок лет Нумергарда.
- Словосочетание «замужняя женщина» должно исчезнуть из нашего лексикона!
- Еби ти, сунце…
- Подвергаются дискриминации все женщины в нашей стране, а мы… никто этого даже не замечает!
- Нет, вы оба – засупруженые!
- Из-за этого рушатся семьи. Женщины не могут смириться со своим положением и просто отвергают насильственно возложенной на них социумом роли. Вот и ты с Виктором…
- А вот это совершенно тебя не касается, но поверь гендерное неравноправие здесь не причём…

Гневный ответ девушки прервав звон упавшего кальяна – в дверном проёме показался Чарли, который с лёгким удивлением уставился на Арину и её собеседницу. Обе девушки сидели на летающих коврах; чашки, чайник, турки и пачки кофе держались в воздухе на одной магии, а на полу расположились в деревянных ящиках различные растения. Некоторые из них имели длинные хоботки и жгутики, которыми безуспешно пытались дотянуться до людей.

- Привет, Чарли! Драга, помнишь: я о нём рассказывала! – ковёр плавно подлетел к парню и Арина помогла ему забраться к ней и продолжила – Чарли, это моя кузина Драгомила. – лёгкий поцелуй в щеку и едва слышимый шёпот: Прогони её.
Чарли поцеловал руку новой знакомой, выслушал несколько корявых фраз по-английски, после этого Драгомила весело сказала, подморгнув, что ей пора домой, ведь её Ратко, сколько она ему не говорила о равноправии, с принципа не готовит ужина, а ждёт её.

- Совершенно сумасшедшая личность, - заявила Арина, когда за Драгой закрылась дверь. Несколько секунд промолчав, уже серьёзно продолжила: а ведь она и правда верит во все эти бредни. Её крестный Слободан Барич, ещё когда ей было тринадцать, говорил, что надо было сжечь все те книги по социологии… А ему отвечали, что чем бы дитя не тешилось, лишь бы оно не вешалось. Ратко – золотой человек, но ведь она его когда-то доведёт.
- Думаешь?
- Знаю – она уже ходила раз с ирландским поцелуем* (Чарли, это ведь так у вас называют?). Представляешь прибегла ко мне вся в слезах: эта дура заметила в нём расизм, решила перевоспитать, в процессе обнаружилась и гомофобия с ксенофобией**, начала втирать, но тут он уже не выдержал и как врезал ей.
- Разве можно хвалить мужчину, поднявшего руку на женщину?! – Удивился Чарли.
- Нельзя, - согласилась Арина, но заметила, что в данной ситуации это оправдано, ведь Драгомила дура.
Чарли рассказал о подруге своего брата, Гермионе Грейнджер и о том, как она борется за права эльфов.
- Вот дура, - сказала сербка.
- Она лучшая ученица на курсе, - вступился за честь гриффиндорки Чарли.
- Что не мешает ей быть дурой. Ненавижу всех этих активистов, волонтёров. Впрочем, есть надежда, что у Германии ничего не получится: это феминисток много, а освободительниц домовых мало.
- При чём здесь… Гермиона, а не Германия!
- Да певать мне на твою Герману! – вдруг разозлилась Арина.
- ДА НЕ МОЯ ОНА ВОВСЕ!, - перешёл на крик Чарли.
- ТОГДА ПОЧЕМУ ТЫ ДОКОПАЛСЯ ДО МОЕГО ПРОИЗНОШЕНИЯ!!!

Молчание прервала как ни в чём не бывало Арина:
- Тебе кофе с кардамоном или без?

______________________________
* фингал под глазом;
** ненависть ко всему непривычному, чужому, инородному.

5 глава

Древние греки начали Олимпийские игры около 1896 года.
Из сочинений американских студентов

- Они сделаны в Белграде, - задумчиво сказала Арина, протянув Чарли пачку чипсов.
- Я не ем джанк-фуд. Это ещё со школы – обожрался сухариками раз я и … короче не ем джанк-фуд. Зачем нам их столько? – спросил Чарли, снова посмотрев на огромную сумку с различными чипсами.
- Помощь голодающим. Я их сама тоже не ем, но на стадионе просто тянет съесть фигню какую-то, - ответила девушка и продолжила изучение пачки – Сербия, Румыния, Россия, Украина… а почему их не импортируют в Болгарию?
- Сам не раз задавал себе этот вопрос, - отмахнулся Чарли.
- Там, наверное, высокие пошлины…
- Откуда мне знать: я там не был.
- А я там два года жила, в основном в Велико Тырнове. Кстати, ты в скольких странах был?
- В четырёх, не считая Англии: Румыния, Ирландия, Перу и Сербия.
- Лузер! Я младше тебя, но путешествовала больше. Слушай и завидуй: Болгария – раз, Германия – два, четыре недели была во Франции, пока дядя не решил, что это слишком дорого и не забрал меня из Шамбартона – три, Румыния, Англия, свадьба в Турции, похорон в Греции, поминки в Чехии и судебное разбирательство в Молдавии – итого девять.
- Не называй меня лузером, а то сама будешь нести сумку! – сказал Чарли шутливо обиженным голосом.
- Она не тяжёлая.
- Тогда обижусь и заплачу, - продолжал он кривляться.
- Не надо, - попросила, смеясь, Арина
- Постараюсь сдержаться. Надеюсь, в Турции и Молдавии не ради тебя люди собирались, - забеспокоился Чарли, но Арина его заверила, что там она выступала в роли свидетельницы.
Затем сербка начала делиться впечатлениями о своих «вояжах»: скучней всего было в Турции, Германия как Германия – чисто, нудно и хороший выбор товаров, обувь качественная (Я в этих кроссовках третий год хожу), в Молдавии суды прикольные (Семья подсудимого прямо в зале судье подарила запечённого барана и судья взял, но пацана всё равно посадили), в Болгарии плохой выбор чипсов.
- А в нас понравилось? – спросив Чарли.
- Да я кроме стадиона ничего и не видела. А ты на финале чемпионата был?
Чарли сказал, что был, но её не видел.
- Это не удивительно. Я среди болгар отиралась – косила под македонку.
На вопрос «Зачем?» Чарли получил убийственный своею невозмутимостью ответ «Просто так». Потом Арина разразилась философской тирадой о том, что настоящей причиной всех человеческих действий являются случайные и не имеющие логического объяснения желания. Чарли выдвинул свой контраргумент «Неужели и мать заботиться о детях просто так?». Девушка ответила, что из-за любви или ответственности, но вряд ли та смогла бы сказать, почему выбрала именно этого мужчину.
- Миром правит случай, - с убеждённостью в голосе сказала Арина, закончив философскую дискуссию. Несколько минут они молчали, пока она снова не заговорила – В Греции круче всего было. Умеют же они там хоронить!
Коротая время бессмысленными разговорами они наконец дошли до квиддичного стадиона: белградская «Црвэна звэзда»* играла на своём поле против польской «Легии».

Йован Пётрович, архитектор, строивший Белградский стадион, решил, что этому зданию просто необходимы шесть основных входов, три запасных, два служебных и гипсовая лепнина на стенах.
Драган Ранджелович, видная шишка в администрации стадиона, решил закрыть десять из одиннадцати входов и открыть ларёк с пивом.
Ахмед Тачи, фанат албанских «Тигров», первым догадался швырять в своих противников сорванную со стен гипсовую хрень в стиле позднего барокко.
Милана Црна, заместитель главы департамента игр и спорта минмагии Югославии, отказала в кредите на реставрацию стадиона.
Названый выше архитектор, которому вот уже пять лет не предлагали никакой работы (вакансии грузчика не в счёт), хотел покончить жизнь самоубийством, но был спасён и отправлен в люблянскую психбольницу имени Гойко Митича, где и находиться в данный момент. Делать там нечего, но зато сбалансированное питание и прогулки по территории.

Чарли Уизли вначале был вежливым: пропускал женщин и детей, старших и младших, больных и увеченных, блаженных и юродивых. Потом плюнул на вежливость и заработал локтями. Арина как могла помогала своему кавалеру, и её крики: «Ты куда прёшь, курва целюлитная?!», «Ты! Да, ты, импотент плешивый! В очередь мать твою!!!», «Не обижайся, но я стояла здесь , уродина!» звенели в прозрачном вечернем воздухе.
Не смотря на то, что вечер был прохладным, Чарли стало жарко – далась в знаки физическая работа на входе. Он хотел снять душную чёрную мантию, но Арина остановила его словами, что здесь такой дресскод.
- Арина, только мы здесь, как дебилы, в чёрном.
- Не, как дебилы, а как гробовщики**, - поправила его девушка, доставая из сумки пачку чипсов. Она снова начала читать надписи на ней, - Их сделали на Украине, в селе Мешково-Погорелово. Интересно, что у них там случилось?..
Но Чарли ответить не успел: к ним подошли несколько десятков молодых людей одетых в чёрное. С этой толпы выскочила симпатичная худенькая девушка, которая до этого была совсем незаметной из-за своих друзей, какие обладали несколько шкафоподобными фигурами. Она бросилась в объятья Арины, расцеловала ей щёки. Девушки общались, не обращая ни на кого внимания, и единственными понятными фразами из этого «общения» были постоянно звучащие восклицания: «О Ариночка!» и «О Евочка!». Тем временем один из пришедших парней решил поздороваться:
- Здраво, Ара. Здраво, рыжий.
Вскоре все расселись по местам и зашуршали чипсами. «Евочка», перегнувшись через Чарли, лукаво прищурившись, сказала своей подруге:
- Ара, ты всегда на высоте – крутой прикид!
- Сама вижу, - весело ответила та, поправив подол кружевного чёрного платья, которое порой топорщилось и демонстрировало всем бриджи под ним.
- А в этом удобно? – спросила Ева и добавила, что сама привыкла ходить на матчи в спортивных штанах, и не понимает выбор подруги.
- Ну как сказать… не очень по правде. Но…
Конец фразы они смеясь сказали вместе:
- ЖЕНСТВЕННОСТЬ – ЭТО НАШЕ ВСЁ!
Девушки обменивались не понятными для Чарли шутками, а он смотрел, как заполняются трибуны, как болельщики машут флагами, спорят из-за мест, в то время как его компания вела себя как… как люди, каким абсолютно пофиг на квиддич – они просто пришли пожрать чипсы и пожариться на солнце в нелепой чёрной одежде.
Какой-то слишком бодрый старик усиленным магией голосом объявил прибытие гостей – игроки польской «Легии» вылетели на поле. Старичок называл их фамилии – ему отвечал полузвериный рёв толпы из польского сектора: «Сикорски, Скшетуски, Пшебышевски…». Да какая к мантикоре разница?! – они были слишком длинны и странны с точки зрения Чарли. Он вообще терпеть не мог славянские фамилии, имена, музыку, дороги… Он и с ФИО дамы своего сердца смирился только потому, что это не навсегда – она когда-то станет Уизли, и ещё, потому что есть сокращения «Кара», с которым не могла смириться уже Арина – рептилией её до этого ещё не называли.
Затем старичок попросил поприветствовать хозяинов поля: «Райкевич, Топалович, Субота…». И их поприветствовали: кто писком, кто воем, кто криком «четники ёбаные!»*** - короче, как умели и как хотели пожелали удачи спортсменам.
Команды кружили над полем. Заиграли гимны (сначала гостей, потом югославский). Арина спросила, что если «ище польска нэ згинэла»****, то когда она собирается это делать, но, похоже, кроме Чарли её никто не услышал, а тот отвечать не стал.
Раздался свисток судьи, бланджеры устремились за игроками, снич скрылся с виду – игру можно было официально считать открытой. Судья свистел, как сумасшедший с клиники имени одного известного актёра, поляки обижались, белградцы нарушали правила – всё как всегда, даже немного скучновато…
Тем временем на трибунах начали происходить странные вещи. Крики польских фанов ставали все более и более агрессивными, впрочем, сербы пацифизмом тоже не отличались.
Потом, когда усатый аврор спросил у Чарли, кто первый начал бросаться кусками лепнины, тот не смог ответить – всё случилось слишком быстро: вслед за поздним барокко полетели оглушающие. Потом фанаты … не, не киддича, а магловских уличных драк столкнулись на поле, с которого поспешно ретировались спортсмены и судья.
Чарли хотел увести оттуда Арину, но она пронеслась чёрным вихрем мимо него, издав нечто похоже на воинственный клич: «Слобода или смрть!»*****. Мгновение - и она уже бьёт по лицу какого-то блондина. Мгновение – и перехватывает его руку! Мгновение – и летит на землю, упс.
Чарли не мог бросить свою девушку в беде, да он бы и чужую не бросил бы: он ненавидел, когда бьют женщин, даже если те сами напали.
Он рванулся вперёд. Спина блондинистого урода была всё ближе и ближе…
А потом на стадион прибыл отряд авроров специального назначения (ОАСН если вам нравятся аббревиатуры). Они оказались действительно спецами по боевой магии, а Чарли – нет. Он не смог отклониться от какого-то синего заклятия и отключился. Так и не накостылявши белобрысому, упс. 

______________________________
* Название реально существуещего Белградского футбольного клуба.
** ещё одно название фан-клуба ультрасов "Красной звёздочки" - "Партизан". Носят чёрное, за что и прозваны были Гробовщиками (грбари) и просто чёрными (циги).
*** названия участников сербских освободительных движений.
**** начало польского гимна.
***** боевой клич выше упомянутых четников.

@темы: гарри поттер, Сербия, Фанфик